Вся жизнь на переднем крае. Как офицер службы внешней разведки защищал честь Родины

В истории Управления КГБ-ФСБ России по Ульяновской области есть знаковые фигуры, к ним относится Почётный сотрудник госбезопасности полковник Василий Васильевич Ионов (1916–2007 гг.), которому в январе 2023 года исполнилось бы 107 лет.

Вся его жизнь – это яркие страницы большой книги: сельский учитель, студент университета, рядовой пехотинец, командир отделения реактивных установок «Катюша», сотрудник разведки, руководитель одного из ведущих оперативных подразделений Управления КГБ.

В годы военного лихолетья Василий Васильевич храбро сражался под Смоленском, был участником обороны Сталинграда и Ленинграда, освобождал Прибалтику, форсировал Одер. Родина высоко оценила его подвиги боевыми наградами: орденами «Славы» и «Отечественной войны», медалями: «За отвагу», «За оборону Сталинграда», «За боевые заслуги», «За Победу».

После войны он вновь был направлен на передний край, на службу в органы государственной безопасности, в разведку. И то, что эта деятельность отмечена высокими наградами – орденом «Красного Знамени», званием «Почётный сотрудник госбезопасности», говорит о многом.

Я познакомился с полковником Ионовым В.В. во Владивостоке  в 1962 году на совещании работников органов КГБ Дальнего Востока. А через пять лет судьба свела нас в Ульяновске на долгие 40 лет.  Мы подружились, этот замечательный офицер Службы внешней разведки с любовью передавал свой оперативный опыт, а потом активно помогал мне как председателю Совета ветеранов Управления в    работе с ветеранами.

Мы много говорили о Великой Отечественной войне, о работе органов безопасности в те годы и, конечно, о Сталинградской битве. Запись одной из таких бесед у меня сохранилась до сих пор. Вот его рассказ:

«Это было в июле 42-го. Тяжелое время. К Сталинграду рвались 4-я танковая армия Гота и 6-я полевая армия генерала Паулюса. У немцев тогда на этом направлении был значительный перевес в танках, артиллерии и авиации. У станицы Цимлянской они сходу форсировали реку Дон и захватили плацдарм на восточном берегу. Чтобы задержать продвижение врага, сюда, по приказу Ставки, и был брошен наш 18-й гвардейский полк реактивных минометов, которые солдаты прозвали «катюшами». Я служил тогда в разведгруппе 207-го дивизиона «катюш».  Мы срочно оборудовали наблюдательный пункт на переднем крае обороны, откуда через дальномеры вели наблюдение за движением немцев и передавали координаты ведения огня для наших «катюш». Немцы были так близко, что иногда мы слышали звуки фашистского марша.  Наконец наш командир отдал приказ вывести «катюши» на огневые позиции и нанести удар по врагу. Но немцы его опередили. Внезапно появились пять «мессершмидтов» и стали обстреливать передний край нашей обороны. Потом прилетели пикирующие бомбардировщики «юнкерсы», а с западного берега ударила немецкая артиллерия. На наши окопы посыпались бомбы, мины, cнаряды. Этот огневой шквал длился 30 минут. Наш наблюдательный пункт засыпало землей, среди моих товарищей были раненые и контуженые. После окончания огня немцы сразу пошли в наступление. Впереди - шесть танков и две самоходки.  Они приближались и вели непрерывный огонь по нашим окопам. Позади двигался второй эшелон танков, а за ним бежала пехота. До наших окопов оставалось 600 метров. Командир повторил приказ и «катюши» выехали на боевые позиции. Залп. И вот 124 реактивных снаряда с ревом полетели на наступающего врага. Такого немцы не ожидали. Они были ошеломлены точностью и плотностью огня. Картина после удара «катюш» была ужасная: горела земля, горели танки и самоходки. Из горящих танков в панике выскакивали танкисты и бежали вместе с пехотой назад, к Дону. Огнем «катюш» были подбиты 5 танков, 2 самоходки, 5 бронемашин… И всё же пришлось отступать. Были и другие тяжёлые бои под Сталинградом, пока не началось долгожданное контрнаступление по плану «Уран». Но этот бой в июле 42-го навсегда остался в моей памяти. Впервые за всю войну была применена 2-х часовая артиллерийско-минометная подготовка. Такой мощи огня еще не было. До 2 февраля добивали окруженных фашистов. Толпы сдавшихся в плен фашистских вояк растянулись от Сталинграда до Красноармейска
на 70 км».

После Сталинграда он сражался уже под Ленинградом, участвовал в обороне знаменитого коридора по берегу Ладожского озера, образовавшегося в результате прорыва блокады в январе 1943 года. Хотя ширина его составляла всего 8-10 километров, простреливалась немцами из дальнобойных орудий, но коридор стал дорогой жизни для ленинградцев.

Гвардеец на всю жизнь запомнил начало наступления: «Ранним морозным утром 14 января 1944 года мы начали атаку, подвергнув массированным ударам укреплённую оборону 18-й немецко-фашистской армии. Немцы отвечали редко, ждали атаки нашей пехоты. Перезарядив все 24 установки, мы нанесли по обороне противника ураганный огонь. Затем в бой вступил «морпех». Ожесточенные сражения не утихали несколько дней. Особенно тяжелые бои шли на Мгинском участке, где кольцо немецкой обороны оказалось особенно прочным. Время работало на нас. Испытав жестокое поражение под Сталинградом и опасаясь окружения на Неве, фашистские войска начали поспешно отходить, бросая танки, орудия, убитых и раненых…».

Железнодорожная станция Мга, мощный узел немецко-фашистской обороны, была взята, и блокада Ленинграда снята окончательно.

Потом были бои в Прибалтике, Пруссии, Польше. Войну он заканчивал под Берлином на Одере.

Далее Василий Васильевич, как-то задумавшись, медленно сказал: «На войне всякое бывает». Он считал, что последний день войны мог стать последним в жизни солдат его отделения. Однако судьба распорядилась по-другому: без единого выстрела они взяли в плен более 150 немецких солдат.

А дело было так. Они ехали на машине, свернули с шоссе в лесок и столкнулись лоб в лоб с противником, онемели от неожиданности, уставились друг на друга, как истуканы – никто не стрелял. Он, сержант Ионов, очнулся первым и громко выкрикнул на немецком языке: «Сдавайтесь, сопротивляться бесполезно, война окончилась! Вам будет сохранена жизнь!». Немецкий офицер стал спрашивать о гарантиях, что немцам сохранят жизнь. Василий Васильевич в ответ мгновенно выпалил: «Дам бумагу, что вы пленные и направляетесь с белым флагом до ближайшей комендатуры или штаба. Там решат вашу судьбу». Немцы согласились, был составлен документ на немецком и русском языках, и с этой «филькиной грамотой» они направились в тыл по шоссе в штаб бригады. Наши солдаты, да и сам он, как вкопанные, долго стояли и молчали. Только потом, когда сели в машину кто-то сказал: «А ведь смерть-старуха прошла рядом, слава богу, мимо нас».

В ноябре 1945 года сержанта Ионова демобилизовали и он вернулся в родной город Рыбинск, где родился, там до войны закончил педучилище и пять лет был учителем в школе. Он считал, что ему народу было написано быть учителем.

Как участника войны, педагога, его сразу направили в ремесленное училище преподавать историю. Через год Василий Васильевич уже работал инструктором в райкоме партии, заочно поступил учиться в пединститут, но вскоре был направлен в областную партийную школу, затем стал работать в Рыбинском райкоме партии, экстерном сдал экзамены за институт. По рекомендации горкома он был направлен в органы госбезопасности, в 1952 году окончил Высшую школу МГБ СССР, где на факультете иностранных языков получил прочные знания по английскому и японскому языкам (немецкий углубил еще на войне), а также прошел курс специальных дисциплин, в том числе основ разведывательной деятельности. Ему было тогда 35 лет, за плечами были военная и трудовая закалка и жизненный опыт.

Лейтенант Ионов получил направление на дальний Восток в разведывательный отдел Управления МГБ по Приморскому краю. В разведке проработал 15 лет. На его счету немало удачных операций. Он успешно продвигался по службе, прошел путь от рядового разведчика до начальника разведывательного отдела, стал полковником.

У Василия Васильевича первая загранкомандировка была в Японию, где он находился в течение 1,5 лет под прикрытием должности помощника коммерческого директора группы ремонтирующихся и строящихся судов Приморья, Сахалина и Камчатки в стране восходящего солнца.

Работа нашей разведки осложнилась после ареста Берии и ряда руководящих работников разведки, когда наш заместитель резидента в Токио струсил и переметнулся к американцам, предатель сдал значительную часть агентурной сети американцам. Контрразведки Японии и США усилили слежку не только за сотрудниками советского посольства, но и за нашими моряками, Василий Васильевич обнаружил за собой плотную слежку, поэтому был отозван во Владивосток.

О своих конкретных делах он никогда не рассказывал, ссылаясь на конституцию, что в разведке секреты раскрываются только через 50 лет. Лишь через двадцать лет после ухода на пенсию, сказал, что в 1960 и в 1964 годах в составе научной и выставочной делегации высокого ранга побывал снова в Японии. На мои вопросы относительно направления разведработы Василий Васильевич заметил, что разведка, особенно научно-техническая, живет проблемами государства.

Так в пятидесятых годах, когда американцы, готовясь к третьей мировой войне, планировали нанести атомные удары по 300 городам Советского Союза, надо было думать не только о создании атомной и водородной бомб, иметь паритет, но и знать, как спасти людей, как лечить их после ядерного удара. У японцев был такой опыт по Хиросиме и Нагасаки, куда в 1945 году  США бросили две атомные бомбы и пострадало около 500 тысяч мирных жителей. Медицина далеко продвинулась, и нам было небезынтересно знать об этом.

В те же годы наша страна осваивала космос, но то-то не ладилось у учены с микропроцессорами в электронной промышлености. А японцы в этом деле преуспели. Ионову надо было приложить немало усилий, чтобы вместе с нашим ученым оказаться на нужном заводе. И не напрасно: ему как специалисту – электронщику, было достаточно взглянуть на технологию производства, и неувязка была разрешена.

Я спросил у ветерана, за какое дело ему вручили орден Красного Знамени. Такая высокая награда вручается за подвиги, за серьезные дела. Он ответил: «За выполнение одной из операций в условиях заграницы. Но я не хотел бы говорить, какой именно».

Но работу на Дальнем востоке пришлось оставить в связи с тяжелой болезнью дочери. Врачи рекомендовали сменить климат, желательно было избрать среднее Поволжье.

Так в 1967 году Ионов оказался в Ульяновске и возглавил в УКГБ СССР по Ульяновской области вновь созданный отдел по борьбе с терроризмом, экстремизмом и коррупцией и в течение 10 лет успешно руководил им до ухода на пенсию. Он был профессионалом высокого класса, человеком большой эрудиции, активной жизненной позиции, воспитал немало грамотных контрразведчиков, вырастил себе достойную смену. Его отличали порядочность и скромность, забота о подчинённых, человечность.  Закончив службу в органах безопасности, он продолжил работу на «Авиастаре» в качестве руководителя одного из его режимных подразделений, проработал 15 лет.

Василий Васильевич более четверти века являлся членом Совета ветеранов Управления и оказывал большую помощь его руководству в воспитании молодого поколения сотрудников. Он часто выступал перед ними с лекциями и беседами по различным вопросам оперативно-служебной деятельности, его воспоминания можно было прочитать на страницах региональных изданий, услышать по радио, увидеть по телевидению.

Его жизненными принципами были: служение Родине, честь, законность, человечность. Ему были присущи качества, необходимые солдату невидимого фронта: холодная голова, горячее сердце, чистые руки.

Заместитель председателя Совета ветеранов

УФСБ  России по Ульяновской области

полковник в отставке                                                                                                                                      А.С.Лихарев